Куда идем?

«…Надежда на то, что обступившее со всех сторон коричневое море состоит из шоколада, тает даже у самых закаленных оптимистов. Причем, как остроумно замечает реклама, тает не в руках, а во рту».

Этой цитатой из книги Виктора Пелевина мне захотелось начать эту статью, мотивы написания, которой  скорее  эмоциональны, чем рациональны.  Происходящие в нашей стране события, побуждают меня  как специалиста и гражданина, обратиться к общественности с вопросом: «Куда идем?» Статус специалиста я ставлю на первое место, так как, на мой взгляд, влияние социально-политического кризиса  сегодня, уже в самом недалеком будущем, ставит под угрозу психическое здоровье нации, а значит и ее будущее.

К тому же, эпоха радикальных перемен, связанных с процессами глобализации и технологизации, которые происходят как в планетарном масштабе, так и в масштабе нашего государства,  порождает дополнительные стресс факторы для человека. Разрушены старые мифы и символы, в которых мы привыкли искать опору; весь мир объят беспокойством. В результате размывается фундамент, придающих всему единство, эмоций и процессов.

Поиск новой идентичности в нашем государстве – очевиден. Открываются доныне неизвестные страницы истории, «воскресают» давно забытые герои, ищутся новые формы языка. Кто мы? Постсоветские или европейцы? Какой путь выбрать? Что ждет нас в будущем? И что унаследуют последующие поколения? Эти вопросы стоят перед Украиной и украинцами сегодня. Но общество, раздираемое противоречиями, не только не может хоть сколько-нибудь внятно ответить на эти вопросы, но и постоянно сотрясается и дестабилизируется эпатажными выпадами  представителей власти. А массовый психоз разогревается средствами массовой информации и неизбежно ведет к шизоидезации населения.

Возможно, мои слова покажутся слишком резкими, — ведь происходящее можно воспринимать, как достижения демократического развития, и это те долгожданные свободы, которые пришли на смену жестким запретам и которых так долго ждали. Действительно, теперь нам стали доступны все скрытые стороны жизни, наши политики затмевают самых популярных звезд кино и эстрады. Но эта свобода повлекла  отсутствие каких бы то ни было рамок и границ: моральных, нравственных, законодательных, которые могли бы сдерживать  бурные потоки деструкции и агрессии, выливаемые СМИ на граждан и превращающие медиапространство в подобие помойки. Однако стоит вспомнить, что культура со своими ограничениями и законами существует не только для того, чтобы подавлять деструктивные влечения индивида, но и для того, чтобы общество могло выжить и развиваться.

То, что на украинском  политическом олимпе не находится никого, кто мог бы брать реальную ответственность за происходящее, или, уж  хотя бы отвечать за свои слова и поступки, а  тем более, сколько-нибудь четко представлять целесообразность политических событий, говорит о личностной  незрелости представителей власти, что не оставляет шансов для «здорового» развития государства.  Подтверждением этой личной незрелости является и образование (становление) первичного капитала по политическому и властному принципу. А, как известно, правители являются своеобразными «родительскими фигурами» для народа.

Есть психоаналитический термин Имаго. Имаго в переводе с латыни – это образ, но не просто образ как элемент нашего воображения. Имаго — это образ, производный от нашей филогенетической традиции, — родительский образ, структурирующий наше Супер-Эго в качестве идеала и определяющий  собою индивидуальные  схемы освоения архаического наследия нашей психикой, структуру  личного бессознательного.

Адекватность имаго–образов, как содержанию культурной архетипической традиции, так и групповым мифам и иллюзиям, лежащая в основании социальной адаптации – людей в обществе, обеспечивает нам персональное здоровье и социальную стабильность. Неадекватность же — невротическое бегство в мир патогенных, инфантильных фантазий и массовых деструктивных проявлений, войн и революций.  Предвидя крах традиционной европейской цивилизации, на пороге Второй мировой войны Фрейд (основатель психоанализа) начал исследовать имагнативную сферу человеческой психики,  вскрывая логику архаических психических содержаний, которые, лишившись опоры в виде поддерживавших прежнюю социальность  религиозных и политических институтов, излились вскоре в массовых страхах и дикарской агрессии фашистских и социалистических движений.

Европейская цивилизация, не без помощи психоанализа, как терапевтического по своей природе мировоззрения, постепенно выходила из кризиса, порождённого катаклизмом резкого изменения культурной среды, оборвавшего традицию социально приемлемого усвоения архетипического наследия. Ужас второй мировой войны оказался отрезвляющим шоком, породившим реактивные формы  новых цивилизованных механизмов межличностных, межгрупповых и межгосударственных отношений. Приближается к порогу выхода из подобного же рода кризиса и североамериканская цивилизация, отстранённо воспринявшая  травматический опыт мировых войн, но вдоволь насытившаяся страхами в период «холодной войны», как своеобразного массового психоза, коллективной паранойи.

Каждое общество стоит на фундаменте  всех предшествующих веков. История – эта избирательная сокровищница прошлого, которую каждый прошедший век завещает последующему, – сформировала нас таким образом, что мы, пребывая в настоящем, можем смотреть в будущее. Что же мы можем увидеть в будущем, глядя на недавнее прошлое и сегодняшний день Украины?

С одной стороны, современный украинский гражданин ( как и Украина), – постсоветское явление, а с другой  стороны — это человек, отрезанный от наследия великой империи, оказавшийся в центре Европы на острове «Независимости» между различными геополитическими интересами, экономическими условиями и культурами и стоящий перед проблемой выбора  стратегического партнера, собственной идентификации и идеологии, на которую можно было бы опираться. Такое положение усиливает тревогу и способствует внутренней дезинтеграции.

Очевидно, что сегодня Украина пребывает в состоянии перманентного стресса, вызванного этими причинами и  психологические аспекты которого требуют осмысления.

За последние три десятилетия история наградила Украину рядом  испытаний — первое это Чернобыль, а непосредственно за ним – отделение от устоявшегося социального организма, со всеми вытекающими отсюда последствиями и осложнениями.

С Чернобылем связана первая доза глубинного витального экологического страха и напряженности, которая была вытеснена в область коллективного бессознательного последующими историческими событиями.

Вторая волна социального стресса была связана с эмоционально сильными ожиданиями населения на начальном этапе функционирования независимого государства, когда оно было  готово к каким угодно испытаниям. На этом этапе крайне противоречивое, амбивалентное отношение людей ко всему, что происходило, заместило человеческую рациональность.  Динамика жизни совершалась за счет энергетического и эмоционального подключения к происходящим событиям. Отделение от бурной союзной массы осуществлялось ради некоего инстинкта самосохранения, который необходимо было трансформировать и перенести  в новую идеологию и новую реальность. К тому же это произошло резко и неожиданно.

Большинство населения Украины в начале реформ было готово к «шоковой терапии»,  заодно с руководством страны, которое не отделялось в сознании большинства от самой идеи безопасной независимости. Существовала объединяющая иллюзия строительства собственного, независимого отечества, перспектива создания идеальной родины-матери на основе благосостояния, согласия и изобилия, и ради этого можно было терпеть временные трудности.

Отец в образе Советского Союза фактически был устранен, и появилась возможность не только обладать матерью, но и создать ее соответственно идеальному образу.

Время шло, реформы, по сути, не начались, нарастающая неопределенность вызвала фрустрацию, связанную с не оправдавшимися ожиданиями по отношению к идеализированному объекту, что привело к регрессивным  тенденциям в обществе и возврату и фиксациям на более ранних стадиях психического  развития. Как следствие — общественный  стресс перешел в свою деструктивную форму, где начали господствовать неопределенность, экономический хаос, безвластие и беззаконие.

Со временем, наконец, установилось некоторое  временное плато — после всех переживаний и неоправдавшихся ожиданий наметились отчетливые тенденции экономического роста, а украинский социум вошел в стадию посттравматического актуального невроза. Но восприятие массовой психикой  какой-либо возможности социальных изменений резко снизилось. С одной стороны это проявлялось в регрессии, информационной выключенности и в массовой психологической депрессии.

После волнений, связанных с  сепарационными процессами, которые фактически не удались, в обществе возник   энергетический дефицит основных влечений, с такими психологическими характеристиками как психологическая апатия, фрустрированность, обесценивание, чувство глобальной безысходности. Это создало подходящие условия для последующих событий, — как мания сменяет депрессию, так апатию в обществе сменила агрессия, которая была технологично использована для захвата власти, что неизбежно привело к глубокому политическому и экономическому кризису в неокрепшем государственном организме.

Кроме влияния событий последних десятилетий формировало украинскую ментальность и ее далекое историческое прошлое, геополитическое положение и смешение разных культур. Стоит отметить, что  в Украине есть нечто среднее между евроазиатским, с его идолами — государственностью, иерархичностью, соборностью, жертвенностью и авторитарностью; и европейским — идеалы прогресса, свободы, равенства, этики рационального прагматизма и саморазвития.

В украинской ментальности присутствует как казацкая вольнолюбивость, так и земледельческая покорность, Восток и Запад сходятся в украинском мировосприятии, как сходятся они в географическом измерении. Украинцы больше склонны к достатку, нежели к богатству, ибо они никогда не знали, что такое богатство в понимании мирового бизнеса, именно поэтому они, с одной стороны не ценят деньги так, как они ценят землю, а с другой стороны, — не любят долгов и не живут в долг. Украинское богатство это земля и все, что она дает.

На этой почве в массовом сознании актуализируется миф о матери-Родине. Дело в том, что каждый человек, как гражданин определенного государства, определяется и самоидентифицируется в своем отношении к ней.

Это отношение (помимо его конкретного смысла) опирается на соответствующий архетип, что как будто всплывает  из недр коллективного бессознательного и становится доступным для рефлексии именно в кризисные моменты жизни.

Так российская культура последних веков развивалась под идеей державности, экспансии, расширения границ империи.  Архетипический образ матери, воплощенный в социальной мифологии детерминировал модели поведения, которые позволили женщинам в реальной жизни заполучить верховную власть  в государстве. «Матушки-империатрицы» на российском троне на протяжении долгого времени были живым воплощением могущества Империи.

Украина же в составе Российской  Державы не имела возможности реализовать государственную  идею, и  символом Украины     в фольклоре, литературе и искусстве, стала не цветущая сильная и гордая женщина, а женщина несчастливая, обиженная, такая, которую по настоящему жаль, и которая нуждается в постороннем руководстве и защите. Национальный культурный код надолго закрепил пассивную позицию в  украинской ментальности, касающейся необходимости и возможности самоопределения, что в значительной степени и обусловило судьбу украинского народа — только в конце 20 столетия он сумел из «младших братьев» перейти в категорию равных.

Однако, комплекс неполноценности, который развивался вследствие многолетнего неравноправного положения в семье (литовской, польской, российской и, наконец, советской), сказывается в отношениях с бывшими родительскими объектами, проявляясь от рецидивов унижения до неоправданного величия, граничащего с младенческим всемогуществом.

Метафорически выражая положение Украины сегодня, можно сказать, что стоит она на распутье истерзанная, затравленная, больная и решает — выбрать ли ей «путь Роксоланы» и отправиться в рабство в далекий «западный золотой гарем»  или выбрать «путь Катерины», любившей москаля. Но при этом она не замечает, что свои же, тем временем, привязали ее к сосне «собственными косами» и языки пламени уже охватили измученное тело.

Возможно, все выше изложенное выглядит очень мрачно и похоже на  ожидание апокалипсиса, существовавшее во все обозримые эпохи. Но мне хочется обратить внимание политиков и простых граждан, на то, что происходит в нашем государстве, задуматься о будущем нашей страны.  Ведь описанные выше тенденции стали благодатной почвой для манипуляций: превращение выборов в революцию, переговоров в газовую войну, политической жизни в шоу, которое даже не призвано отвлечь массовое сознание от социальных проблем (поскольку хаотично и непоследовательно) и выглядит как грубый фарс, неизбежно переходящий в другой жанр – трагедию Украины. Отсутствие ответственности за происходящее у власти и политиков ведет к тому, что цинизм, как эрозия разъедает общество снизу до верху, и уже очень двусмысленно выглядит лозунг «Не зрадь майдан!», так как всем известно сколько стоит «час отстаивания демократических свобод». И «передвижные» коммерческие бригады «революционеров» появляются в разных уголках Киева и страны, делая деньги прямо из «демократических свобод». А тем временем, политики примеряют к разваливающейся экономике совершенно неорганичные модели и методы, которые не могут прижиться в местных условиях в силу их несоответствия. Может, стоит перевести свой взгляд с сияющих иллюзий «чужой жизни» на свою реальность, свою историю, культуру, экологию и внутренние ресурсы. Как говорили китайские мудрецы: «Причина заблуждения живых существ в том, что они полагают, будто ложное можно отбросить, а истину можно постичь. Но когда постигаешь себя самого, ложное становится истинным, и нет никакой другой истины, которую надо постичь после этого».

Может пора уже ответить на вопрос –  как мы воспитываем  своих детей нашим телевидением, СМИ,  сессионными баталиями в парламенте и частной жизнью политиков, и какую смену мы получим в будущем. Ведь благополучие группы людей еще не признак благополучия государства и его здоровья.

Название моей статьи «Куда идем?» соответствует названию известного романа Генриха Сенкевича, в котором описываются времена раннего христианства и упадок великой Римской империи. Великая Римская империя пала из-за цинизма и безнаказанности правителей, отсутствия общественной морали, всеобщего разврата и  беззакония.

Куда идем мы украинцы?